Детство в сорокашке. Окончание. - Мемуары - Каталог статей

Девочек во дворе было много, но ровесниц только две – Алла Гарберг и Таня Колотилова. Алла была красивой грациозной девочкой с льняными кудряшками. Её отец был каким-то начальником на Высокогорском руднике, а мать не работала. Впрочем, в сорокашке из замужних женщин работала, кажется, только моя мама. Жили Гарберги в трехкомнатной квартире без соседей – большая роскошь по тем временам.
У родителей Аллы была какая-то странная любовь, граничащая с абсурдом. Они, женатые к тому времени лет двенадцать, могли долго целоваться во дворе у всех на виду, что в те пуританские времена считалось верхом неприличия. По вечерам они, взявшись за руки, надолго уходили гулять или уезжали вместе на велосипедах. Их дети в то время не только оставались без присмотра, но и не могли попасть в квартиру. Лето выдалось дождливое, и Алла часто простывала из-за постоянно мокрой обуви. Сын Адик хулиганил и частенько ночевал в подвале. Однажды он толкнул меня в колодец, но я чудом зацепилась за бортик и не упала. В дальнейшем Адик связался с уголовниками и попал на зону. Соседи пытались урезонить нерадивую мать, но та либо не реагировала, либо грубила. Тогда обеспокоенные жители жаловались отцу, но тот во всём полагался на любимую жену, которая уверяла его, что завистники на неё клевещут. Сам он почему-то не замечал ни мокрых чулок дочери, ни отсутствия по ночам сына.
С Аллой мы дружили и вместе пошли в первый класс. В школе на уроках физкультуры, заметив ее необыкновенную гибкость, учительница порекомендовала ей поступить в спортивную школу, что она и сделала. В пятом классе подающая надежды гимнастка снова простыла и серьезно заболела. Ни больницы, ни санатории не помогли. Она долго чахла и умерла на двадцать первом году жизни от порока сердца.
У Тани Колотиловой на левой щеке был огромный красный рубец, но он её почти не портил. С Таней мы постоянно играли вначале в песочнице, а когда немного подросли, в другие подвижные игры. У неё были два старших хулиганистых брата. Одного из них, Сергея, ребята во дворе звали "Серя”. Однажды Серёжа так заигрался, что упал с дерева и сломал ногу. Я со страхом увидела, как его, довольно крупного мальчика, мать понесла на руках в больницу. Через некоторое время семья Колотиловых переехала в отдельную квартиру в новостройке, и я потеряла их из виду.

Любимый друг детства

Самым любимым другом моего раннего детства был Женя Поцелуйко. Он был сыном управляющего Лебяжинского рудника, где работал мой папа на скромной должности начальника смены. Родители Жени были очень красивой парой с классической малороссийской внешностью. К сожалению, с годами оба очень растолстели. В кладовке у них лежала целая куча почти новой порванной обуви 34-го размера, принадлежащая Жениной маме, обладательнице миниатюрных ножек. Обувь очень быстро приходила в негодность под солидным весом Надежды Петровны.
На балконе у них стоял зеленый сундук полный соленого сала. Все члены семьи постоянно отрезали крупные шматки и с аппетитом ели этот украинский деликатес. Как-то Женя угостил меня этим салом, но мне не понравился его прогорклый вкус. Тогда он сделал бутерброд - на хлеб густо намазал сливочное масло, поверх которого положил репчатый лук, посыпанный солью. Это было так вкусно, что в дальнейшем я не раз делала такие бутерброды, всякий раз вспоминая друга детства.
Женя был круглолицым, с румянцем на всю щёку, жизнерадостным, неистощимым на выдумку черноволосым мальчиком. Он никогда не мёрз и даже в самый трескучий мороз ходил без варежек. Мы дружили с ним с самого раннего возраста. Когда мне было около трёх лет, я, играя, стукнула его, и Надежда Петровна пришла к нам жаловаться на моё скверное поведение. Я забралась под стол и долго сидела там. Мне было стыдно.
Однажды Женин папа привёз из Москвы диапроектор с набором диафильмов. Это была большая редкость в те суровые времена. Ребята часто ходили к нему гурьбой смотреть на диковинку. Иногда народу было так много, что просмотр устраивали в подъезде. На стене укрепляли простынь, аппарат ставили на табурет, а зрители усаживались на ступеньках лестницы. Женя торжественно крутил ручку, а кто-нибудь из старших ребят читал титры. Больше всех запомнился диафильм ”Молодая гвардия” по нашумевшей ленте Герасимова с юными Нонной Мордюковой и Инной Макаровой.
У Жени была старшая сестра Валя, очень красивая девочка лет на пять старше нас, добрая и приветливая. Придя из школы, она любила с нами поиграть. Особенно ей нравилось, усадив нас за стол, изображать учительницу.
Однажды наши родители вместе встречали Новый год, а нас, Валю, Женю и меня, оставили одних в квартире общих друзей. Сначала мы рассказывали друг другу сказки и разные занимательные истории, затем смотрели диафильмы, используя в качестве экрана белую стену кухни, а потом все трое легли спать в одну очень широкую кровать. Так мы встретили 1950 год, принёсший в мою жизнь большие перемены: в начале лета этого памятного года мы уехали из сорокашки, а осенью я пошла в первый класс.

Новая квартира

Папа получил отдельную квартиру в новом доме на улице Черемшанской в квартале от сорокашки. Переезжать нам помогали все дети сорокашки. Они перетаскали комнатные цветы, посуду, игрушки и разные мелкие вещи. Хорошо помню, как мы пришли последний раз взглянуть на опустевшие комнаты. Было уже темно. Мама взяла ведро с тряпкой и стала мыть пол. Я сказала: ”Зачем мыть? Новые жильцы всё равно затопчут, когда будут въезжать”. "Нет, принято сдавать комнаты чистыми”,- ответила мама.
В новой квартире не было ни горячей воды, ни ванны, ни балкона, но мама всё равно была на седьмом небе от счастья. В первую ночь мы спали на матрацах, разложенных на полу среди тюков с нашим скарбом. Мне это так понравилось, что наутро я просила родителей не устанавливать кровати, а продолжать и дальше спать на полу.
Двор нового дома не шёл ни в какое сравнение с двором сорокашки. И соседские ребята мне не приглянулись. Покрутившись дня два у нового дома, я пошла в любимую сорокашку к старым друзьям, и с тех пор всё свободное время проводила там. Вскоре в бывшие наши комнаты переехала семья тёти Нины и дяди Васи вместе с Валечкой и бабушкой. Придя из школы и наскоро сделав уроки, я бежала к любимым родственникам. До сих пор помню вкус бабушкиных пирогов с грибами и черёмухой.
Однажды я пришла к сорокашке в надежде встретиться с Женей. Это было незадолго до начала моего первого учебного года. Во дворе Жени не было, и на мой стук в дверь их квартиры никто не открыл. Я напрасно долго ждала его, в тоске слоняясь по двору. Было холодно, как в октябре, хотя август ещё не кончился. На следующий день мы встретились, и он, глядя мимо меня, стал восторженно рассказывать, как они с мамой ходили в гости, и как он там играл с девочкой Олечкой, которой всего три года. Он так живописно говорил, какая эта Оля хорошенькая, и как ему с ней было весело, что меня впервые в жизни охватила жгучая ревность. Я ничего ему не сказала, но с той поры моя привязанность к другу детства стала слабеть.
Я пошла в первый класс, когда мне не исполнилось ещё семи лет. Женя был младше меня на три месяца, и пошёл в школу только на следующий год. Девочки и мальчики в то время учились в разных школах. Мы стали реже видеться.

В пионерском лагере

Когда я окончила первый класс, меня отправили в пионерский лагерь. В том же лагере в ту смену был и Женя Поцелуйко, и Минёпка, и другие дети сорокашки. В то время я была плохо подготовлена для жизни в пионерском лагере: плохо умела заплетать свои довольно длинные косы, не могла постоять за себя. Года через два я уже с удовольствием ездила в лагерь, но в тот год пребывание там обернулась кошмаром.
Меня почему-то все стали дразнить Митрофановой невестой. Кто такой Митрофан, и почему я его невеста, мне было непонятно. Каждый день меня изводили этими обидными словами, несущимися мне вслед со всех сторон. Я бросилась за защитой к Жене, но тот лишь посмеялся надо мной. В слезах я убежал в дальнюю беседку. Там меня нашел Женя Жбанов из нашего отряда. Добрый мальчик утер мне слезы и очень удивился, узнав, что я не знаю Митрофана, чьей невестой, по общему мнению, считаюсь. Он вызвался показать моего "жениха”, для этого мы долго ползли среди высокой травы к корпусу, где жили старшие ребята. Митрофан оказался высоким заносчивым мальчишкой, не проявившим ко мне никакого интереса.

Младшая группа в пионерском лагере от рудника ВЖР. В первом ряду 4-я справа - это я, Женя Поцелуйко в том же ряду 6-й скорчил гримасу. Женя Мировский - в последнем ряду 2-й справа.

На следующий день я заболела. К душевным переживаниям добавилась простуда, полученная на физзарядке, когда нас по утрам заставили бегать босиком по холодной росе. Я попала в изолятор, долго лежала там одна в палате и очень скучала по маме. Она была в командировке и не могла взять меня домой. Папа в то время лечился на курорте. На моё счастье, вскоре в палату положили нескольких заболевших старших девочек, и стало очень весело. Они рассказывали сказки и разные занимательные истории.
Вскоре приехала мама и забрала меня. Дома она обнаружила, что в голове у меня завелись вши, что в те годы было довольно частым явлением. Мама долго перебирала мне пряди, вычёсывая насекомых частым гребешком. Эта процедура показалась мне такой приятной, что в дальнейшем я не раз просила маму поискать в голове вшей, хотя их больше не было.

Конец дружбе

Пока мне не исполнилось 10 лет, я каждую осень непременно заболевала какой-нибудь детской болезнью. Однажды, когда я разболелась особенно сильно, меня пришли навестить Женя и его сестра Валя. Они принесли мне кулёк мандарин и подарили книгу ”Сказы Бажова” в красивом зелёном переплёте с золотым тиснением. Я была очень рада их визиту. Разговаривала со мной Валя, Женя же сидел в стороне, явно скучая. Я поняла, что между мной и Женей уже нет той взаимной привязанности, какая была в раннем детстве. Меня это тогда мало расстроило, наверное, в силу особенностей возраста. Вскоре семья Жени переехала в новую квартиру в центре города, и мы совсем перестали общаться.
Мне было 14 лет, когда семейство Поцелуйко уехало на Украину. Мои родители ходили их провожать, но я не пошла, сославшись на занятость. Потом об этом горько пожалела. Никогда не видела я больше ни Женю, ни его кареокую, с косой ниже пояса, красивую, словно сошедшую с полотен Брюллова, старшую сестру Валю. Я только потом поняла, как скучаю без них. В юности даже написала им письмо, раздобыв адрес у знакомых, но ответа не получила. Позже до нас дошли слухи, что отец Жени очень рано умер, вдова вскоре снова вышла замуж, а Женя женился в 18 лет.
Семья Минёпки тоже уехала на Украину. Ещё раньше, чем Поцелуйко.

Дом техники

В первой половине 50-х к сорокашке вплотную пристроили трехэтажный Дом техники, где регулярно "крутили” кино. Другого кинотеатра тогда на Вые не было. Фильмы часто были трофейные или подаренные американцами: Тарзан”, "Багдадский вор”, "Одиссея капитана Блада”. Показывали и отечественное кино: ”Любовь Яровая”, "Кубанские казаки” и другие. Песни из ”Кубанских казаков” распевали тогда все, от мала, до велика.
Посещение кино в Доме техники было почти ритуалом. Задолго до сеанса важные дамы прогуливались по тротуару возле подъездов сорокашки, демонстрируя наряды. Иногда сеанс долго не начинали, переполненный зал гудел, свистел и топал ногами. Наконец, торжественно вплывала чета управляющего Высокогорским рудником и его величавой супруги. Они усаживалась на забронированные места, и в зале тотчас гас свет.
На стене зрительного зала Дома техники висели красивые шёлковые портреты Ленина и Сталина, дар китайских друзей. На этих портретах оба вождя выглядели как китайцы – с узкими глазами и высокими скулами. С Китаем у нашей страны тогда ещё была нежная дружба. В городе проживало немало молодых китайцев, стажировавшихся на наших рудниках и заводах. Мы, дети, звонко пели: ”Русский с китайцем братья навек, крепнет единство народов и рас…”. Грустно думать, что многие из тех китайцев, которых мы видели тогда, пострадали в годы "культурной революции” от рук фанатичных хунвейбинов.
В Новый год в Доме техники устраивали ёлки, на которых не раз была и я, но мне было там скучно, наверное, уже выросла из того возраста, когда на ёлках весело.
В Доме техники я впервые увидела телевизор. Программа была всего одна, и только по вечерам. Вела все передачи обаятельная дикторша Тамара Останина, всегда нарядная и красиво причёсанная. Вскоре телевизор приобрели наши соседи. По вечерам почти весь дом, кроме нашей семьи, без приглашения приходили к ним со своими стульями смотреть передачи. Квартира превратилась в зрительный зал. Хозяевам скоро это надоело, но избавиться от назойливых зрителей было непросто. Мама не хотела, чтобы и наша квартира превратилась в клуб, поэтому долго не покупала телевизор. Кроме того, она боялась, что телепередачи помешают моей учёбе. Телевизор появился в нашей семье только в 1963 году.
В 1956 году на Вые недалеко от парка имени Горького, который все называли "козьим загоном”, открыли новый кинотеатр "Мир”. Нам он казался тогда большим и красивым, с колоннами, просторным фойе и залом, где со всех мест был отлично виден экран. Мои походы в ”Дом техники” прекратились.

Прощание с сорокашкой

Сорокашка , весна 2009, фото Г.Г.Угодникова.

Однажды прохладной ранней осенью я стояла около калитки, ведущей на двор сорокашки со стороны Липового тракта. Недавно прошёл дождь, и никого из друзей во дворе не было. В луже на асфальте отражалось голубое небо с плывущими по нему рваными облаками. Почему-то эта картина навсегда врезалась в память. Я почувствовала в ту минуту, что взрослею, и беззаботное детство начинает уходить от меня.
Вскоре семье дяди Васи предоставили отдельную квартиру недалеко от Выйского пруда, и они уехали из сорокашки. К тому времени там не осталось никого из моих друзей, и я перестала бывать в том дорогом для меня дворе.
Изредка бывая в городе детства, я каждый раз приходила к сорокашке посмотреть на место, где прошли мои ранние годы. Сорокашка постепенно ветшала, а двор становился всё меньше. Я знала, что никого там не встречу, но каждый раз стремилась уловить дух давно ушедшего мира детства, где так уютно было под крылом любящих родителей, и так хорошо и беззаботно игралось с милыми сердцу друзьями, которых буду помнить до конца дней. Мне часто снятся двор сорокашки, те две комнаты, где мы жили, и бабушка, машущая мне рукой из окна.

Август 2009 года, Екатеринбург.